Крик сердца: хватит причинять боль детям. Терроризм вакцинации

Насилие над беззащитными (самая мрачная и жестокая история из когда-либо рассказанных)

Восприимчивость – это слабость или незащищенность перед теми, кто способен причинить вред. С точки зрения сердца – центра нашей ранимой сущности, жизнь на Земле полна глубокого страдания. В сердце заложена огромная восприимчивость к боли, чувствительность существа, обладающего даром ощущать безразличное, ранящее и оскорбительнее отношение других людей и страдать из-за этого. Большинство из нас обижали, но некоторых гораздо больше, чем других. Как правило, мы страдаем из-за недостатка любви в целом, что выражается в отсутствии внимания и понимания со стороны наших родителей, учителей, друзей и других людей, которые просто не желают или неспособны заботиться.

Для большинства из нас ощущение того, что мы подвергаемся эмоциональной травме или что нами пользуются/злоупотребляют, связано с чувством уязвимости, которого следует избегать любой ценой. Большинство людей связывают его с ощущением своей хрупкости, слабости или восприимчивости к эмоциональной боли и страданиям. Когда нами пользуются в бизнесе или в интимных отношениях, мы чувствуем себя крайне неуютно и неуверенно. Попадая в такие ситуации, мы страдаем от беспомощности и вскоре начинаем ощущать себя в ловушке или в плену. Никому не нравится, когда его чувства и права игнорируются и нарушаются, особенно если он чувствует себя слишком слабым, чтобы что-то с этим поделать.

Обычно восприимчивость связана с нашими самыми сокровенными чувствами и страхами, а также с тем, что другие могут использовать их против нас. Поэтому мы прячем их, чтобы защитить себя, не считаясь с ценой подавления и разобщения. Это становится причиной чувства незащищенности, неуверенности в себе, недоверия к другим и страха перед неизвестным, неопределенностью и непредсказуемыми ситуациями. Поэтому люди, которые боятся быть обиженными, пугаются своей собственной восприимчивости и возникающих в результате чувств, как правило, не показывают другим, что они чувствуют, они часто думают так: «Я никогда не ослаблю свою бдительность, никогда не позволю им узнать, что я на самом деле чувствую. Мне было больно в прошлом, поэтому я никогда не позволю никому причинить мне боль снова». В результате они строят отношения, в которых никому не доверяют, притворяясь, что у них нет проблем или слабостей, и живут с мыслью, что никого не касается, что они чувствуют, и что ничто и никто не может помочь им преодолеть боль, которую они ощущают.

Слово «восприимчивость» также является синонимом слов «открытость» и «незащищенность». Быть открытым – это фундаментальный ключ к жизни, полной удовлетворения и успеха, к счастью и любви. Благодаря своей открытости люди проявляют мужество и освобождаются от страхов. Быть восприимчивым в этом смысле синонимично открытости к общению, участию и заботе, что стимулирует развитие в эмоциональном и духовном плане. Становясь восприимчивыми в позитивном смысле, мы пробуем новые формы поведения, установки и убеждения в стремлении к самореализации и личностному росту, мы готовы рисковать и не боятся перемен, принимать вызовы и действовать, даже если результат не гарантирован.

Решающий фактор обретения любви – готовность и способность быть восприимчивыми.

Самый интересный парадокс человеческой жизни связан с проблемами нашей восприимчивости. С одной стороны, в нас заложен страх обиды, который заставляет нас закрываться. С другой стороны, открытость ведет к динамичной жизни, полной отваги, веры и доверия к другим и к себе. Когда человек по-настоящему восприимчив, у него есть беспрепятственный доступ к сердцу, личности и душе. У самого сильного и просветленного человека нет защитного или маскирующего покрова, потому что он в нем не нуждается. Такие люди держатся на виду у других, потому что не страшатся обид, не боятся страдать.

Посредине, между страхом и болью, с одной стороны, и любовью и отвагой – с другой, лежит тайна, мало понятная современному человеку. Существует определение того, что мы разучились ощущать на тонком уровне. В центре располагается наше внутреннее «Я», то, с чем мы приходим на эту землю, то, что формируется при нашем рождении. И в современных, и в древних языках есть определение того, что существует внутри нас, некоего внутреннего огня и страсти к жизни и любви, под названием сердце.

Сердце – место сосредоточия восприимчивости. Фраза говорит сама за себя. Большинству людей легко причинить боль, потому что сердце уязвимо. И наши тела уязвимы тоже. Вначале мы – абсолютно восприимчивые существа, глубоко чувствительные ко всему, что нас окружает. Когда мы рождаемся, то нуждаемся в нежном прикосновении, стремясь соединиться в блаженстве с людьми, которые привели нас в этот мир. Именно в этом полностью проявляется сердце, хотя и уязвимое, нуждающееся в нерушимых узах любви и доверия.

Глубоко внутри находится наше чистое внутреннее «Я», воплотившееся в тело. Это существо сверхчувствительно. С момента зачатия оно собирает тонкие впечатления из окружающей среды, пропуская их через сердечный центр чистого чувства.

Научные данные показывают, что даже очень маленькие дети способны испытывать сильную боль и горе в ответ на травму, потерю и личное неприятие. Доктор Кайл Пруэтт, профессор клинической психиатрии из Центра исследования детства Йельского университета, говорит: «Младенцы очень чувствительны к настроению, даже когда находятся в утробе матери, что делает их восприимчивыми к таким вещам, как родительская депрессия». Реальность такова, что 4-месячный ребенок может находиться в клинической депрессии, потому что если он не получает любви и заботы, которых заслуживает и в которых нуждается, он замыкается в себе. Наши чистые сердца нуждаются в любви и заслуживают ее, а когда не получают, начинают испытывать беспокойство.

Наше внутреннее «Я» – это хрупкое существо, испытывающее чувства.

Страдание – это адекватная реакция человеческого сердца, когда его ранят или недопонимают, и это естественная реакция младенцев, когда им уделяют недостаточно внимания, доброты и любви. Предавая невинную и восприимчивую природу чистого сердца, мы причиняем боль. При рождении мы совершенно незащищены от внешнего воздействия. Маленькие дети находятся во власти своего окружения, они уязвимы. Когда мы приходим на землю в виде восприимчивых младенцев, то попадаем в атмосферу безразличия и вынуждены принимать многие вещи, включая преднамеренное жестокое обращение. Помимо трудностей и конфликтов, возникающих у наших родителей, существуют органы здравоохранения, превращающие наше рождение в проблему, вырывая нас из естественного и самого прекрасного состояния. А потом фармацевтические компании делают все возможное, чтобы оторвать нас от груди, от материнского тепла и естественного укрепляющего иммунитет молока. Но есть и кое-что похуже: террор, агрессия и вторжение, направленные против совершенно беззащитных существ.

«Я чуть не убил собственную дочь, позволив педиатру сделать ей прививки. При рождении мой ребенок уже мог держать голову и смотреть по сторонам. Она проявляла многочисленные признаки одаренного ребенка. Набрала 10 баллов по тесту Апгар. Когда ей было два месяца, мы отвезли ее на ежемесячный осмотр. То, что случилось тогда, я никогда не забуду, и буду рассказывать всем, кого знаю, до конца своей жизни, чтобы информировать об опасности прививок».

В день нашего рождения врачи и медсестры, желают ли того родители или нет, погружают холодную сталь в нашу плоть и вводят инородную жидкость, смешанную с ядом и другими генетически модифицированными материалами, атакующую иммунные и другие критически важные системы нашего тела. Младенцы плачут, когда их основные потребности не удовлетворены, когда им что-то требуется или когда им больно. Но они начинают кричать, когда мы переходим определенную границу, они кричат без конца, когда им причиняют такие страдания и боль, что они зачастую не в состоянии оправиться.

Большинству человеческих существ легко причинить боль, потому что сердце уязвимо. И наши тела уязвимы тоже.

После рождения ребенок сверхчувствителен и остро реагирует на условия окружающей среды. Они могут чувствовать, доверяют всем, кто вступает с ними в отношения, а тела запоминают посредством условно-рефлекторных страхов. Для них действительно имеет значение, как с ними обращаются, как их принимают в этом мире. Когда врач торопится и разрезает живот матери, думая больше о деньгах и времени, чем о естественном ритме матери и ребенка, это не проходит без следа. Ребенок реагирует на уровне внутреннего «Я», когда холодная сталь проникает в нежное маленькое тело, впрыскивая что-то чужеродное, то, перед чем он совершенно беззащитен. Высокомерные люди издеваются над детьми во имя ложных убеждений, суждений и логических обоснований того, что будет лучше для юных жизней и общества, а что нет. Эти умы, которые могут делать такие вещи, уже не чувствительны к своей собственной восприимчивости, поэтому способны без угрызений совести пожертвовать чистотой и восприимчивостью других ради эфемерной цели.

При рождении мы совершенно незащищены от внешнего воздействия.

Испокон веков врачи и медсестры делали многое, чтобы лишить нас чистой восприимчивости в момент рождения: они держали нас вниз головой и шлепали, забирали от матерей, прежде чем мы могли установить с ними контакт, светили яркими огнями в глаза, делая свет в операционных холодным и больничным, а не теплым и естественным, дарящим чувство безопасности и защищенности. Но то, что нас ожидает, – это кардинально новый уровень, еще более разрушительный. В настоящее время в первые же часы или дни жизни в наше тело проникает игла для подкожных инъекций, запуская первые переживания беззащитности, беспомощности и страха. В момент рождения мы сталкиваемся с чем-то, что несет угрозу нашей жизни, с возможностью ранней смерти (для некоторых), поскольку нам вводят нервные токсины, которые могут быстро накапливаться и приводить к серьезным неврологическим повреждениям. Конечно, это стресс и боль, которые заставляют нас кричать изо всех сил, но врачи и медсестры улыбаются, считая это нормальным. Их представление о нормальности влияет на нашу восприимчивость и часто создает почву для причинения серьезного вреда здоровью в самом раннем возрасте. Младенцы и маленькие дети находятся во власти своего окружения, они чрезвычайно чувствительны, но постепенно меняются под напором постоянных травм и непонимания в течение многих лет. Мы медленно перестаем быть восприимчивыми, развивая свой эгоизм. Когда Христос сказал, что мы должны возродиться, он имел в виду обратный процесс. Он говорил о возвращении к скрытой восприимчивости, невинности и природному доверию внутреннего «Я». 

Предавая невинную и уязвимую сущность чистого сердца, мы причиняем боль. Разум – предатель вселенной сердца и истинного внутреннего «Я» человека.

Из-за боли, которую мы чувствуем глубоко внутри, и нашего отчуждения от «того, что причиняет боль» (сути нашего внутреннего «Я») мы склонны проявлять безразличие и нечувствительность в разных формах, причиняя страдания другим. Немногие понимают суть этого процесса и переживают из-за него, и наверняка медицинские работники и фармацевты не относятся к числу самых внимательных, теплых и заботливых людей, с которыми мы сталкиваемся по жизни. Одна из причин, почему деньги и власть – это такое трудное испытание, и почему Христос сказал, что легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богатому попасть на небеса, заключается в том, что если мы ставим деньги и власть на первое место, восприимчивость теряется, растаптывается и насилуется. То, что мы считаем главным, невероятно важно, это многое говорит о нашей жизни и действиях.

Дорожить беззащитной любовью – главный закон чистого сердца.

Кристофер Хиллс

Это ключевой фактор, напрямую связанный с развитием юной личности. Когда восприимчивость лелеется и защищается, потребности чистого существа удовлетворяются, человек развивается естественным и здоровым образом. Введение вакцин с сопутствующими им нервными токсинами, используемыми в качестве консервантов, является первым полномасштабным вторжением и насилием над нашей детской восприимчивостью. Формирование страха, связанного с тем, что тебя могут обидеть, использовать в своих интересах или оскорбить, у многих людей, возможно, начинается с этого первого из серии насильственных вторжений во внутреннюю физическую и эмоциональную сферу. Хотя существует много биологических и химических объяснений того, как вакцины могут навредить на физическом уровне, сами страхи могут замедлить нормальное развитие и привести к различным нарушениям. Например, застенчивость, робость и страх, доведенные до крайности, осложняют обучение. Истоки этого коренятся в нарушении восприимчивости при рождении и в течение первых нескольких месяцев жизни, когда нам делают множество прививок, вводящих в организм жидкие яды. Когда дети вынуждены безвинно страдать от «обычных» побочных эффектов вакцин, стрессов и боли из-за того, что они не могут контролировать, они кричат о своем несчастье, о боли и страдании. И при этом вряд ли их души считают виноватыми кого-либо, кроме родителей, которые сами исполнены невыносимой боли и страдания.

Возраст начала плановой иммунизации, по-видимому, является решающим фактором, определяющим тяжесть и частоту реакций.

Как западная медицина, так и современная психология не смогли прийти к четкому пониманию того, почему одни люди выздоравливают после болезни, а другие нет. Похоже, в большинстве людей сокрыта сила, беспрерывно защищающая и укрепляющая здоровье, и ее отсутствие, по-видимому, делает нас уязвимыми. Это объясняет, на каком-то уровне, почему один человек может страдать от относительно легкого приступа болезни, такой как язвенный колит, другой живет с хронической формой того же заболевания, а третий может быстро зачахнуть после первого приступа и умереть в ситуации, в которой другой вскоре выздоравливает. Многие врачи отмечали, что бывают люди с очень сильной волей к выздоровлению. Некоторые могут серьезно заболеть, но из-за исключительной «силы воли» они исцеляются. А другим, страдающим легкими болезнями, недостает этой воли, и, несмотря на лучшее лечение и уход, они томятся внутри своей болезни. У них не будет значительных улучшений, а если и будут, то в конечном итоге появятся другие заболевания.

Невероятно, но люди готовы вводить прямо в кровоток химический коктейль, способный разрушить иммунную систему, подвергнуть молодое тело воздействию множества токсичных химических веществ и вирусов. Дети, естественно, возмущаются при подобном вторжении, реагируют, а иногда умирают.

Эти различия проявляются и у младенцев в отношении реакций на вакцинацию. Некоторые дети от природы сильнее и могут переносить насилие с большей легкостью. Неизвестно, связано ли это со способностью организма к детоксикации или они просто крепче, но пока мало что объясняет, почему у одного ребенка развивается легкое покраснение кожи, которое врачи, медсестры и медицинские организации обычно считают единственным «реальным» побочным эффектом вакцинации, а у других поднимается температура и начинаются судороги, которые могут привести даже к смерти. Множество факторов рождает у нас ощущение безопасности и доверия к другим, а многие приводят к возникновению робости и страха. Очевидно, врачи и медсестры больше не настроены на тонкие нюансы восприимчивости, даже если считать, что введение нервных токсинов, используемых в качестве консервантов, в кровоток и мышечные ткани новорожденных, – хорошая идея. Они настолько оторваны от реальности жизни маленьких детей, что делают то, что должны, без угрызений совести.

Вполне вероятно, что мы инстинктивно чувствуем, как какая-то темная зловещая сила нападает на наше чистое внутреннее «Я».

Возможно, дети чувствуют своими крошечными маленькими душами преднамеренное игнорирование их интересов и зверскую жадность людей, готовых вводить яды в их кровеносные сосуды. Быть может, каким-то образом они способны почувствовать, что эти люди гораздо больше заинтересованы в своих идеях, средствах к существованию и приятном образе жизни, чем в их восприимчивости и потребности в чистой любви. Может быть, они просто чувствуют, что все это неправильно, брыкаются и кричат, а потом даже родители предают их, приводя за ручку к врачу. Когда взрослые поступают так, что-то обрывается глубоко внутри, ребенок теряет доверие, и зачастую этого уже никогда не исправишь. Когда речь заходит о покушении на организм, о неуважении чистоты и естественной силы тела и иммунной системы, потеря восприимчивости скрывается на самых тонких потаенных уровнях, теряется за облаком признанных медициной симптомов, таких как аллергия и астма, за которыми стоят эмоциональные аспекты.

Именно безразличие причиняет боль нашему внутреннему «Я», отсутствие сердечности и стальной холод ума, который всегда ищет власти, господства и контроля над другими жизнями.

Взрослым очень трудно понять чистую восприимчивость, с которой ребенок появляется на свет, потому что большинство из нас утратили свою собственную связь с ней. Младенцы гораздо более чувствительны, чем мы можем себе представить, и реагируют на малейшие воздействия.

Эти обиды на уровне внутреннего «Я» превращаются в конвульсии и припадки, когда безразличие усиливается агрессивным физическим актом введения чужеродных веществ, враждебных физическим системам тела. Ртуть, алюминий и формальдегид, вещества, содержащиеся почти во всех вакцинах, агрессивно влияют на физическое тело, вызывая последствия и на других уровнях, а это означает, что агрессивность и токсичность могут достигать даже эмоционального и чувственного/духовного уровня глубоко внутри. Есть вещи, которые невозможно измерить. Кое-что нельзя изучить с помощью медицины. Мы приходим в этот мир в поисках чистой любви, нуждаясь в нежных прикосновениях и непрерывной заботе. Мы восприимчивы, открыты и доверчивы, и когда в наш мир вторгаются, вместо любви мы испытываем страх. Вместо того чтобы доверять нашим организмам и Богу, который сделал нас сильными, люди вводят нам смертельные токсичные химикаты и ослабленные вирусы в виде вакцин.

Общая природа «зла» заключается в неосознавании того воздействия, которое наши действия оказывают на внутренний мир другого человека.

Эли Визель понимал сущность зла, он пережил Холокост и писал о людях, которые управляли лагерями смерти. «Да, можно разрушать жизни и не чувствовать угрызений совести. В то время существовала техника, наука убийства, а вместе с ней и специализированные лаборатории, деловые встречи и графики выполнения работ. Практиковавшие ее были вовсе не из общества неудачников, их нельзя было игнорировать как сборище сброда. Многие из них имели ученые степени по философии, социологии, биологии, общей врачебной практике, психиатрии и изящным искусствам. Среди них были и адвокаты. Немыслимо, но и теологи». Тысячам родителей не требуется слишком напрягать воображение, чтобы предположить худшее, когда речь заходит о чиновниках из системы здравоохранения и врачах, которые отвечают за политику вакцинации. Трудно представить, но с такими людьми практически невозможно логично и разумно говорить о вещах, которых они не в состоянии понять. Их не заставить осознать, что нет ничего более вредного для человека (или младенца), чем ощущение, что его жизнь в опасности, и он ничего не может с этим поделать. Ученые обнаружили, что при появлении опасности, избежать которой мы неспособны, в химии мозга происходят серьезные изменения. Ощущение беспомощности – это ужас, от которого мозгу очень трудно оправиться. Многие люди сталкивались с боевыми действиями, пытками, издевательствами над детьми, изнасилованиями и насильственными нападениями. Любое такое событие вызывает биологическую и неврологическую реакцию, когда стрессовая ситуация воспринимается как неконтролируемая, оставляя нас в беспомощном состоянии. Чувствуя, что можно что-то сделать, мы гораздо лучше переживаем травматические события.

Ребенок ничего не может поделать, кроме как брыкаться и кричать, когда его тащат в кабинет врача. Забавно, мы так просто отмахиваемся от их криков, но нам тошно, что врачи и медсестры столь легко потом игнорируют пронзительный плач и высокую температуру. Эта история о насилии над младенцами представляет собой одну из самых мрачных из когда-либо рассказанных. Для многих тысяч людей она стала одной из самых печальных. Это выходит за пределы нашего воображения, за пределы нашей способности ощущать сочувствие и раскаяние. Ни одно сердце не вынесло бы коллективных страданий родителей по всему миру, чьи дети получили травмы или умерли из-за подобного медицинского и научного насилия над маленькими существами. Ни одно сердце не смогло бы полностью погрузиться во внутренний мир всех этих младенческих существ и отождествить себя с их чувствами без полной потери самообладания, застланной слезами. И ни одно сердце никогда не сможет осознать до конца, как человечество могло опуститься так низко и погрузиться в такую тьму, что творит подобные вещи с невероятно красивыми и уязвимыми существами, которые так доверчиво надеются на нашу защиту.

Как можно не переживать о таких вещах, как можно не волноваться? Каким образом столь долгое время крики сердец остаются неслышимы? Как нас смогли настолько одурачить, что мы долгое время игнорировали подобную бесчеловечность? На эти вопросы должны ответить все мы, а не только врачи и медсестры. Вряд ли кто-то из нас обращал на это достаточно внимания, но теперь у нас есть шанс наверстать упущенное. Сейчас появилась возможность привлечь внимание людей и поднять шум, который будет, наконец, услышан во всем мире. У нас появился шанс доказать, что мы люди и заслуживаем своего места в мире гуманизма.

Младенцы все еще стоят в очередях в прививочные кабинеты, они все еще кричат и плачут. Мы можем их услышать? По всему земному шару они плачут и иногда умирают. Можем ли мы им посочувствовать? Чье сердце сможет это вынести? Мы должны вернуть им восприимчивость, которую разрушают каждый день. Да, нет иного пути, кроме как плыть через реку слез и переступать через почти разбитые сердца, но мы не сломаемся. Вместо этого мы должны преобразовать все эти чувства в силу, воплотить в действие, которое заставит человечество образумиться. Надеюсь, что у нас хватит мудрости перестать обижать детей.

История о разрушительных последствиях вакцины против гепатита В, рассказанная Бет Топп, матерью Роберта 

Я не могу представить себе более трудной задачи, чем описать, каким был мой сын до прививки. Я чувствую, как этот умный, любознательный, внимательный, красивый маленький мальчик все больше отдаляется от меня. Мой сын все еще здесь, но он уже не тот. Изменения произошли буквально за одну ночь. Был проведен медицинский осмотр, и врач сказал, что сын в отличной форме. Через несколько минут медсестра сделала ему первую «обязательную» прививку от гепатита В. На следующее утро он стал другим. Другой взгляд, другие движения. Я постоянно описываю эти различия всем врачам.

Я понимаю, что трудно пройти мимо того факта, что он парализован с одной стороны, но для нас это только верхушка айсберга. Происходит кое-что похуже. С ним действительно что-то не так. Умственно, физически и психически он совсем другой ребенок.

Я не ожидаю, что врач, который никогда не встречался с ним, поймет, какая это драматическая трансформация, потому что ему не с чем сравнивать. Я надеюсь, что моих воспоминаний будет достаточно, чтобы помочь им осознать, насколько большая часть моего ребенка пропала. Я надеюсь, что смогу заставить их понять, какой он особенный, и помочь им найти способ вернуть моего маленького мальчика. Я не прошу чуда, а просто хочу понять, что с ним происходит, и, может быть, это можно будет исправить. Я в таком отчаянии, что готова на все. Если бы он умер, я могла бы оплакивать его, если бы пропал, я могла бы искать, а если бы у него был рак, я нашла бы лучших врачей и стремилась бы облегчить ему существование. Но он превратился в кого-то другого, и я не знаю, что мне делать. Не представляю, что вообще можно предпринять.

Мои дети были желанными. Я забочусь о них и люблю. Я всегда верила, что была рождена, чтобы правильно воспитать детей, обеспечить им прочную основу для свершения великих дел. Никакая жертва не будет слишком большой. Я хочу, чтобы они были хорошими людьми, и я верю, что каждому из них суждено сделать что-то значимое в своей жизни.

С того самого дня, как он родился, прекрасный маленький ангел с нимбом белокурых волос и мудрыми голубыми глазами, он был всегда спокоен. Не страдал от колик и не капризничал. Никогда не проявлял никаких признаков вспыльчивости и был чрезвычайно терпелив. Он всегда был таким счастливым и покладистым. Прирожденный спортсмен, симпатичный, стремящийся понравиться и очень смышленый.

Вам действительно нужно было знать Роберта, чтобы понять, насколько радикальные изменения произошли после прививки. В любом случае, он уже не тот, что прежде. Теперь он чрезвычайно чувствительный. И не переносит боли. Если вы наступите ему на ногу, он закричит и упадет, захлебываясь от крика. Затем он вскочит и попытается напасть на того, кто причинил ему боль. Он плохо обращается с маленькими детьми. Спорит, дерется и требует, чтобы все было честно. Он заблудился и выглядит потерянным. Не умеет выполнять элементарное вычитание. Ничего не помнит. Забывает, что мы делали вчера, и не может вспомнить, когда в последний раз ходил в туалет. Ему холодно даже тогда, когда на улице больше 30 градусов. Он устает ходить пешком, и у него часто идет кровь из носа. Его лицо не двигается с левой стороны. Он даже не может закрыть глаз или моргнуть. Его лицо часто выглядит напряженным и суровым. Иногда кажется, что оно соскальзывает с головы. Рот не работает, поэтому он пускает слюни, невнятно произносит слова, ему трудно глотать. А когда он пьет, вода стекает по подбородку. Единственное, что он любит есть, – это йогурт. Он делает это странно, облизывая ложку правой стороной языка. Он ест, уткнувшись лицом в тарелку.